Жалкая нация рабов сверху донизу все рабы. Александр Зиновьев: Почему мы рабы

"Жалкая нация,
нация рабов,
сверху донизу – все рабы".

Праздник весны и труда в России? ...Весны - возможно. ...Праздник труда? ...Хм. Когда рабы отмечают "день труда" - это весьма занимательное событие. Такое действительно возможно только в стране, в которой все перевернуто с ног на голову (здесь это называется "идти своим путем").

О том, что Россия - Страна Дураков, я уже писал неоднократно. Писал и о том, что русские - генетически нация рабов (это скрыто даже в странном наименовании нации), что холопство, раболепие, рабская покорность, терпение у русских в крови. При этом замечу, что не я один, как ясно следует из цитат в этом тексте. Если сделать то, что вы делать категорически не любите - задуматься, - то поймете, что это очень многое объясняет в поведении и нынешнем положении русской нации.

При этом замечу, что я не поэт, не романист, не политик, я - исследователь, поэтому термин "рабство" я употребляю не как сублимацию моих эмоций и переживаний, а как строго научный вывод, основанный на анализе большого количества фактического материала.

И сегодня я докажу вам что Россия - это реальная Страна Рабов.

"Что касается до других качеств простолюдинов,
(...) их с намерением стараются отклонить для того,
чтобы легче было удержать их в том рабском состоянии, в каком они теперь находятся,
и чтобы они не имели ни способности, ни бодрости решиться на какое-либо нововведение".

Giles Fletcher, the Elder, английский поэт и дипломат, автор обширного труда «Of the Russe Common Wealth» («О Русском Государстве»), изданного в Лондоне в 1591 г., о Московии

Я исхожу из простой аксиомы, что ЛЮБОЙ ТРУД ДОЛЖЕН БЫТЬ ОПЛАЧЕН. Кто-то из великих сказал, что работать бесплатно не просто безнравственно, это АМОРАЛЬНО. Иначе говоря, это действие того же уровня, что как вы это любите делать. Работать бесплатно, если только вы сами этого не хотите - означает предельно не уважать себя как личность.

Но в этом скрыта и более глубокая проблема. Бесплатно на другого человека (либо за кого-то другого) работу выполняют только рабы. Именно это я подразумеваю под рабством. И если у вас другое понимание, я с интересом его выслушаю.

Да, есть волонтеры. Но это люди, которые принимают сознательное решение безвозмездно совершить для кого-то какую-то работу по своим внутренним убеждениям. Это их свободное решение, они полностью независимы от работодателя и в их воле прекратить эту работу в любое время без объяснения причин.

Есть еще один интересный аспект. Если труд оплачивается ниже разумной нормы, человек понимает это, но вынужден соглашается на такую оплату труда - это тоже форма рабства, хотя и не такая явная. Если, например, человек работает за оплату, которая составляет 60 % от нормального уровня, то можно расценить это так, что 5 часов рабочего дня он работает как полноценный работник и потом отрабатывает еще 3 часа в качестве полноценного раба.

В общем я думаю, что Первомай, как "День труда" - хороший повод поговорить на эту тему и некоторые из проявлений типичного рабского поведения русского челвоека сегодня озвучить. О каждой из этих тенденций следовало бы подробно поговорить отдельно, но сегодня и обозначу их тезисно. Хочу посмотреть, какая из них вам наиболее интересна.

"Русские - народ, который ненавидит волю, обожествляет рабство,
любит оковы на своих руках и ногах, любит своих кровавых деспотов,
не чувствует никакой красоты, грязный физически и морально,
столетиями живёт в темноте, мракобесии,
и пальцем не пошевелил к чему-то человеческому,
но готовый всегда неволить, угнетать всех и вся, весь мир.
Это не народ, а историческое проклятие человечества".

Иван Шмелёв, писатель, православный мыслитель

Детское (школьное) рабство.

Внедрять рабскую психологию в детское сознание начинают, естественно, еще в детстве. Когда ребенка приучают убирать за собой игрушки, поддерживать порядок в своей комнате, следить за состоянием СВОЕГО рабочего места - это нормально и правильно. Когда школьники убирают свою классную комнату, оттирая парты от матерных слов, а пол от жвачки - это тоже нормально.

Но в российских школах узаконена так называемая "школьная практика", во время которой школьники "практикуются" по мытью школьных окон, уборке территории, перетаскиванию мебели, выполняя работу уборщиков, садовников, грузчиков. Труд этот им не оплачивается вообще. Нигде и никогда.

При этом сказать, что школа (директор) на этом экономит деньги, предназначенные на оплату садовников или профессиональных мойщиков окон, я не могу - таких статей расхода в школьных бюджетах просто нет. Ибо те, кто составляет школьные бюджеты, ЗАРАНЕЕ закладывают в них УСЛОВИЕ БЕСПЛАТНОГО (РАБСКОГО) ДЕТСКОГО ТРУДА.

Я как вы знаете, безумен на всю голову, по причине чего совершенно безумны мои идеи. Вот одна из них. ...Классный руководитель на классном собрании объявляет детям: "Школа может, как обычно, заказать услуги садовника по уборке территории и мойщиков окон для мытья окон в школе. Но если сделаем это мы сами (разумеется, с согласия ваших родителей), то школа сэкономит деньги, которые будут выделены классу. И мы сможем на них, например, заказать автобус и совершить экскурсию на Бородинское поле. ...Что вы об этом думаете?"

Для тех же самых целей в школе нередко используется и бесплатный (рабский) труд родителей обучающихся детей.

В старших классах школьники обязаны пройти так называемую школьную "производственную практику". Насколько мне известно, на ней старшеклассники "практикуются" все на тех же "производственных работах" - уборке пришкольной территории, мытье окон, такелажных работах. Стоит ли говорить, что этот труд им не оплачивается, т.е. по своей сути является рабством?

"Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу – все рабы".

Николай Чернышевский "Пролог"

СПРАВКА

Норвежские старшеклассники во время обучения в школе не только получают знания, но и (я писал об этом). Причем эти "навыки" более, чем серьезны. Я был в школе, в которой дети обучаются профессии столяра-краснодеревщика. В этой школе почти нет покупной мебели. Практически вся мебель сделана руками нескольких выпусков учеников(!). И мебель, скажу я вам, очень впечатляет. Я честно говоря, не поверил сначала, пока не увидел, как работают норвежские школьники: четко, быстро, сосредоточенно. Маленькие профессионалы.

В другой школе, где учатся будущие строители, я видел построенный школьниками... отдельный одноэтажный корпус, но что в нем было, я к сожалению, забыл.

Естественно, школьники в Норвегии получают за свой труд деньги. И уровень их "накоплений" такой, что они сами, на собственные средства оплачивают - включая покупку и "оборудование" традиционных комбинезонов выпускников / snekker ("плотников"), изготовление "визиток выпускника" / russekort и даже... покупку и переоборудование автобуса (включая его раскраску - а это настоящее произведение искусства!), на котором после выпускного отправляются в путешествие не только по Норвегии, но и по всей Скандинавии. Родители не тратят на это ни одного эре, в отличие от России.

Профессиональная квалификация выпускников такова, что многие небольшие предприятия охотно берут их на работу, т.е. проблем с трудоустройством у бывших школьников в Норвегии, как в России, нет.

"Бедная страна Россия, бедная история наша, если оглянуться назад.
Социальную безличность, рабство духа, не поднявшегося над стадностью,
славянофилы хотели увековечить, как "кротость" и "смирение".

Лев Троцкий "Об интеллигенции"

Студенческая "производственная практика".

В большинстве случаев, предприятия шарахаются от студентов-"практикантов" как от огня. Государственной программы, обязывающей их принимать студентов на производственную практику, не существует. Договоры колледжей и ВУЗов с профильными предприятиями на эту тему - из области фантастики. Часто студентам предлагается... искать себе практику самим. ..."Это Россия, детка!" (с)

Причина такого отношения к российским студентам понятна - исключительно низкая квалификация, крайне низкий уровень самоорганизации и ответственности, часто на уровне быдловости. Зачем тратить на них время своих квалифицированных сотрудников в качестве шефства, если те все равно через месяц-два исчезнут совсем и за ними еще придется исправлять то, что они сломают. ...Уступая уговорам предприятия соглашаются принимать студентов только на условиях... да, да, если они будут работать бесплатно, т.е. на условиях рабского труда.

Многие ловкие студенты договариваются через личные связи или связи родителей о том, что они пройдут у них "удаленную" производственную практику, и через 2 месяца будущий "специалист" приносит в колледж или ВУЗ отзыв об "успешном прохождении практики" и о том, какой он хороший ответственный работник...

"Они делают вид, что платят,
мы делаем вид, что работаем..."

Народная русская мудрость.

Бесплатная "стажировка".

Найти хорошую работу в России - очень большая проблема. Даже просто минимально приличную - тоже проблема. Поэтому русские работодатели достаточно широко внедрили практику т.н. "бесплатной стажировки" - т.е. необходимости соискателю отработать от 3 до 5 дней бесплатно. Объясняется, это конечно, "проверкой деловых качеств работника" и бла-бла-бла, но на самом деле, понятно, что работодатель просто тупо экономит на новом работнике несколько тысяч рублей. ...Удивительно, но очень многие на это соглашаются, поскольку очень заинтересованы в работе (на такие ставки обычно предлагается достаточно высокая оплата), думая, что, мол, "ничего, поработаю три дня бесплатно, но я, конечно, очень постараюсь, они увидят, какой я старательный и меня обязательно возьмут".

Понятно, что новый работник еще не знаком с особенностями труда, ему надо что-то объяснять, подсказывать, он будет работать медленно - поэтому нормально, когда оплата за стажировку понижена по сравнению с обычным окладом работника. Но человек же не сидит на стульчике, он РАБОТАЕТ, а поскольку он все же делает что-то, его заработок за время стажировки никак не может быть нулевым.

Стоит ли говорить, что в большинстве случаев обескураженному соискателю заявляется, что он "не подходит", и его место занимает следующий раб.

"Прощай, немытая Россия!
Страна рабов, страна господ.
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ".

Михаил Лермонтов

Бесплатная работа.

Трудовой кодексТК очень четко регламентирует условия работы гражданина по найму, оплату его труда и его социальную защиту. Но спросите ЛЮБОГО российского работника - продавца, кассира, охранника, водителя, строителя, бармена, официанта, повара, билетера, медсестру, врача, учителя - соблюдает ли его работодатель ТК? В большинстве случаев вам ответят, что работодатель, кажется, вообще не знает, что это такое.

Рассказываю, что это означает на самом деле.

Почти любого работника в России ВЫНУЖДАЮТ перерабатывать: выходить на работу раньше, уходить значительно позже, работать в свои выходные дни или во время отпуска. Отказаться практически невозможно: тут же задействуются все меры от мягкого шантажа ("Тебе не дорога честь фирмы! Тебе безразличны проблемы предприятия! Вряд ли у нас сделает карьеру сотрудник, который думает только о себе!" до трехэтажного мата или ультиматума: "Или выходи на работу или ты уволен!".

Кассиров, например, у которых рабочий день официально начинается с 9:00 (время открытия магазина) вынуждают приходить на полчаса раньше (хотя понятно, что начало рабочего дня сотрудника и время открытия предприятия - это не одно и то же). То же самое - с продавцами ВСЕХ сетевых магазинов, которые мне известны, включая элитные. Рабочий день сотрудников фактически начинается на полчаса и даже час раньше отмеченного в договоре (все утренние рабочие собрания проводятся за счет личного времени сотрудников). Практически ни один из продавцов не уходит с работы вовремя, причем, задержка может составлять несколько часов: нужно убраться, принять новый товар, разложить его, провести инвентаризацию и т.д. Заканчивая работу в 22:00, некоторые продавцы, например, вынуждены...ночевать в магазине, потому что сначала ждут товар, потом принимают его, а потом уже не успевают на метро.

Надо ли говорить, что такая работа не оплачивается ВООБЩЕ, а отказаться от нее - значит, либо оказаться за порогом, либо лишиться перспектив на какой бы то ни было карьерный рост?

«России нужны не проповеди (довольно она слышала их!),
не молитвы (довольно она твердила их!),
а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства,
столько веков потерянного в грязи и навозе.
(...) А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище страны,
где нет не только никаких гарантий для личности,
(...) а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей".

Виссарион Белинский

Еще один бич российских работников и служащих в сфере услуг - работа вне графика: в выходные дни или вместо другого работника. Это происходит очень часто, потому что российские работодатели экономят на всем, и прежде всего, на людях, поэтому никогда не имеют "в запасе" работника, если кто-то заболевает или уходит в отпуск. Нагрузка полностью перекладывается на плечи остальных. При неизменной, опять-таки, оплате.

Именно такая ситуация, кто не забыл, была в кемеровской "Зимней вишне". В одной смене должно было быть три билетера, но в тот страшный день было два. Хотя даже три билетера на пять зрительных залов - это мало! ...Вместо третьей, заболевшей женщины, вышла работать ее 17-летняя племянница, потому что иначе было просто некому.

По ТК такая переработка оплачивается в двойном размере. ..."Что? Трудовой кодекс? Не, не слышали..." (с) Любой работник рад, если ему за труд в выходной день заплатят вообще.

Иными словами, это то, о чем я говорил: если человек должен получить оплату за день по двойной ставке, а получает по одинарной, это значит, что 50 % рабочего времени - он работает БЕСПЛАТНО, он просто раб.

"Люди холопского звания -
сущие псы иногда:
чем тяжелей наказания,
тем им милей господа".

Николай Некрасов

Незаконные штрафы.

Еще одна показательная иллюстрация рабского труда в России - штрафы, которыми облагают работодатели (директора) своих подчиненных. Штрафуют за все: опоздания, ошибки в работе, жалобы клиентов (продавцы рассказывают, что некоторые директора специально устраивают провокации с помощью своих знакомых, чтобы иметь возможность не платить продавцам), курение, за то, что достал телефон или присел в рабочее время, за то, что просто стоишь, ничего не делая, за замечания полученные от ТП (это не то, что вы подумали, это аббревиатура т.н. "тайного покупателя"; к слову, многие ТП тоже работают как рабы, но рассказ об этом выходит за рамки повествования, если интересно о работе "тайных покупателей" расскажу отдельно).

Продавцов заставляют продавать просроченные товары, впаривать покупателям китайский ширпотреб под видом фирменного товара, продавать "воздух" (так это называется на их сленге), т.е. некие дополнительные услуги, которые покупателю не нужны и в них нет особого смысла (дополнительную "гарантию" например). Если продавец не выполняет установленный план, его... штрафуют.

Штрафы эти нигде не прописаны - ни в законодательстве о труде, ни в договоре, суммы и основания штрафов берутся "с потолка" и зависят только от фантазии и расположения к тебе твоего начальства. Оспаривать бесполезно - деньги просто удерживаются из зарплаты. Нередки случаи когда работники теряют до половины месячного оклада. ...Иными словами владелец (директор) решают, когда и сколько тебе заплатить.

В сетевых магазинах "Виктория" вообще введена... бальная система оценки качества работы продавца и от этого зависит оплата его труда - ага, как в школе. Баллы выставляет в конце рабочего дня администратор или директор в зависимости от своего настроения и отношения к работнику. Не так положил товар, не выложил товар вовремя, получил жалобу от покупателя, сел, вытащил телефон, задержался на "обеде" грязный пол в твоем отделе, стоишь, ничего не делая, разговариваешь с другим работником не по делу, на тебе помятая блузка - тебе снижается балл. И ты, как школьник, можешь получить "двойку". Приятно вспомнить молодость, верно?

"Трудовой кодекс? Не, не слышали..." (с)

Моя логика все та же: если работник оштрафован незаконно, значит соответствующее время он просто работал бесплатно в качестве раба.

Кстати, форменная одежда в "Виктории" по отзывам продавцов не только дико неудобна, но ее стоимость удерживается из первой заработной платы работника. "Трудовой кодекс? Не, не слышали..." (с)

"Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды -
Ярмо с гремушками да бич".

А.Пушкин. "Свободы сеятель пустынный..."

"Компенсация" за воровство.

Покупатели воруют. В России - это настоящий бич. Конечно, воруют и продавцы, и администрация, но эту тему мы пока оставим в стороне. Нам важно то, что работодатель полностью и безоговорочно перекладывает эти убытки на продавцов и охранников. При этом реальные права работников нарушаются самым наглым и грубым образом.

На самом деле, конечно, продавец несет материальную ответственность. Она может быть как личной, так коллективной (надеюсь, разницу объяснять не надо?). Но Трудовой кодекс очень четко регламентирует эту ситуацию, причем защищает продавца.

Продавец на самом деле обязан компенсировать убытки магазина, только если работодатель принял все меры для предотвращения краж: установил видеокамеры (которые реально работают и ведут запись), противокражные рамки, чипировал товары, и если продавец согласен возместить данный ущерб.

В большинстве случаев владельцы магазинов, конечно, экономят на всем и (открою секрет) большинство камер в российских магазинах - либо муляжи, либо просто не работают. (А зачем, если можно будет содрать деньги с продавца?) В таких случаях по ТК продавец не обязан компенсировать магазину убытки. Но... "это Россия, детка!" (с) Так же как никто не будет спрашивать его согласия - убытки просто удержат из его зарплаты. Поэтому нередки случаи, когда продавцы, отработав два месяца, получают как за один.

Обратите внимание: я везде говорю об "убытках". О них же говорит и Трудовой кодекс. Что такое для магазина убыток например, от кражи бутылки коньяка? Это та ОПТОВАЯ ЗАКУПОЧНАЯ ЦЕНА, по который магазин ее приобрел. Однако ВО ВСЕХ СЛУЧАЯХ продавцов вынуждают компенсировать ПРОДАЖНУЮ ЦЕНУ. Чувствуете разницу? Владелец магазина (директор) просто внаглую вытягивает из кармана сотрудника "бонус" в свой личный карман. А продажная цена, например, жевательной резинки, превышает закупочную стоимость в 2-3 раза.

Вывод все тот же: если у работника НЕЗАКОННО изъяли часть оплаты его труда, значит, соответствующее время он работал в качестве раба.

"Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног (...).
Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России?
Если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь.
(...) Когда-нибудь... спросишь с милою улыбкой: где ж мой поэт?
в нем дарование приметно - услышишь, милый мой, в ответ:
он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится - ай да умница."

И еще два аспекта которые, как я считаю, прямо иллюстрирует рабское положение работников в России.

Внимательный читатель заметил, как я написал о том, что продавцов штрафуют за то, что они... садятся во время работы. ...А вы знаете, какая смена у продавца в вашем любимом сетевом магазине? 12 часов! Но это номинально. Реально продавец может провести на ногах 15 часов! На ногах! И ему запрещено не только сесть, но даже облокотится на что-то или прислониться к стене (!) (штраф). Первое время у новичков ноги горят огнем, ступни распухают так, что после работы не налезает обувь, ноги болят даже во сне, и каждый шаг - боль. ...Подумайте об этом когда вечером после работы забежите в свой любимый сетевой магазинчик, а продавец покажется вам слишком медлительным и не слишком любезным.

Сидеть продавцам разрешается только во время обеда, на который вместо законного часа отводится от 20 до 30 минут (с учетом времени, когда продавец или кассир покидает рабочее место; т.е. 20 минут ему отводится, чтобы дойти до каморки, которая отведена под "столовую" (нередко она же - раздевалка, а некоторые продавцы питаются... в туалете), разогреть пищу, поесть и вернуться обратно). Поскольку такой работник работает во время своего законного обеденного перерыва, то работает он это время бесплатно, в качестве раба.

"Что это за народ, который называет себя "великим",
а его могут на поводке водить, как бычка?..
Что он такой убогий, никуда не годный?"

Виктор Астафьев

Что еще?..

Еще несвойственные обязанности, которые вынуждают выполнять, например, продавцов в магазине или барменов в кафе кинотеатра. Кроме обязанностей, которые записаны в договоре или служебной инструкции, работник в большинстве случаев выполняет обязанности уборщика, грузчика, ремонтника, мойщика окон или витрин и даже дворника...

При этом чаще всего он делает все это ПОСЛЕ работы, как уже говорилось, бесплатно, просто потому что владелец экономит на уборщице или грузчике, но даже если продавец таскает коробки с обувью со склада в зал в свое рабочее время, все равно он работает в этот момент в качестве раба.

"Христианство - это идеология смирения, идеология рабов."

А. и Б. Стругацкие "Град обреченный"

Дополнение.

Одно из замечательных достоинств Интернета - это существование на нем ресурсов по теме "Отзывы сотрудников о работодателях". Их достаточно много. И если проанализировать эти отзывы, то наряду с многими другими выводами, которые я пока оставляю за рамками своего рассказа, я назову вам пока только два:

1) работники российских предприятий однозначно оценивают отношение к себе хозяев (директоров, администраторов, старших менеджеров), как к быдлу (это самое частая оценка) и как к рабам, которых легко выбросить за порог и заменить кем-то другим, беспощадно их эксплуатируя, обманывая и наживаясь на их подчиненном положении;

2) сами работники относятся к своим директорам и администраторам, как к скудоумным деспотам, ТП (это уже та самая аббревиатура) "с воображаемыми ими коронами на голове", у которых в большинстве случаев нет и намека на профессионализм, совесть или даже простой здравый смысл, и которые занимают свою должность только потому, что он / она - чья-то родственница, любовница, знакомая, бывшая школьная подруга, или успешно подсиживала других работников, по их головам прокладывая себе карьеру.

В какой бы сетевой магазин России вы не захотели устроиться на работу, причем даже элитный, и не сочтёте за труд посмотреть о нем отзывы в сети его бывших или действующих работников, суть любого отзыва всегда будет одна: "Ни в коем случае не ходите сюда работать! Я вспоминаю это как напрасно потраченное время / как кошмарный сон!".

"О стену разбивая лбы,
летя в межзвездное пространство,
мы все-таки рабы.
Рабы!
Невытравимо наше рабство".

Роберт Рождественский

И в заключение нельзя не вспомнить еще одну русскую массовую традицию коллективного рабства - т.н. "субботники". Использование рабского труда "сознательных" граждан, которым эффективно промыла мозги пропагандистская машина - хороший способ сэкономить (и часто присвоить) себе средства, которые выделены на уборку и благоустройство территории: иди потом проверь, кто выносил мусор из-под кустов - штатные дворники или "сознательные граждане" из соседнего дома.

Увы, но Россия на самом деле - страна рабов. И это не поэтическая аллегория. Это медицинский факт. И у этого анамнеза есть одно очень неприятное для русской нации последствие: как ни печально, это нация никогда не поднимется с колен. Как могут подняться с колен люди с генетически рабской психологией? Готовые оплевывать своих работодателей в Интернете, то годами терпеть свое положение раба, который существенную часть своего рабочего времени трудится на своего хозяина совершенно бесплатно, как раб? ...И терпит, терпит, терпит...

Потом его терпение заканчивается и он... переходит к другому хозяину на все тоже положение полураба. А его место занимает другой работник, готовый, пока хватит терпения, работать на него половину своего времени в качестве раба. Круговорот рабов в природе...

Я уже писал о формуле жизни в России: "Родился - потерпел - умер..."

Такова голая правда жизни.

Давно навязший в зубах тезис о якобы присущей русскому народу «рабской психологии» на самом деле никакой критики не выдерживает, а исторические предпосылки возникновения этого тезиса как раз ровно обратные – русский народ за многие тысячи лет никто и никогда так и не смог обратить в рабство (русская душа не приемлет рабства всеми своими фибрами), поэтому любой власти в России приходится искусственно поддерживать этот тезис, активно развивая, сохраняя за собой и поддерживая на высоком уровне те или иные методы манипулирования сознанием людей.

Впрочем, и само общество помогает власти поддерживать этот тезис. Ведь парадокс такого беспрецедентного свободолюбия русского народа приводит к тому, что любое поползновение на ограничение его свобод вызывает совершенно неадекватную обратную реакцию - народ погружается в апатию и беспробудное пьянство, а поэты и писатели разражаются такими шедеврами как, например, Пушкин - «К чему стадам дары свободы?», Лермонтов - «Страна господ, страна рабов», Чернышевский - «Жалкая нация рабов. Сверху донизу все рабы».

Общественная мысль начинает осциллировать в унисон, а подавляющее большинство людей - это существа ментально управляемые. И вот уже соответствующим образом сформировано информационное пространство, в котором живут эти люди, и власть начинает управлять не только сознанием, но и поведением этих людей, принявших вышеописанный тезис за истину. Именно поэтому те, кто хочет управлять массами и заставить их следовать своим замыслам, первым делом стремятся захватить под свой контроль СМИ, где господствует ложь и двойная мораль.

Конечно, наиболее стойкая и интеллектуально сильная часть народа способна вырваться из лживого информационного пространства, но таких людей власти всегда стремились либо уничтожать, либо изолировать остальных от их влияния. Конечно в этом есть определенный риск и для власть придержащих, так как подобная политика приводит к деградации нации и снижению эффективности её использования, но как говаривал еще старина Маркс - «при 300% прибыли нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы», а потом хоть трава не расти!

Если и было рабство, то только ментальное

А давайте задумаемся, откуда бы взяться на Руси рабству, если на протяжении всей истории оно фактически отсутствовало. У нас, собственно, никогда рабов не было. Мы их в страну не завозили, пленных в рабов не обращали, другие страны и народы с этой целью не покоряли (и даже многих освобождали от рабства). У нас даже колоний фактически никогда не было и каждый «оккупированный» регион продолжал жить по своим «правилам».

Ну да, у нас часто сетуют на «безобразное крепостничество», которое якобы превратило русский народ навечно в рабов. При социализме, например, с детства дурили голову этим «крепостным правом» (хотя реальное положение вещей со свободами тогда было нисколько не лучше, чем «до революции») и до сих пор некоторые с позволения сказать демократы распространяют заведомо ложную информацию о крепостничестве, как главном источнике российского рабства. А, между тем, крепостное право в России существовало не так уж и долго - в своей самой безобразно-жупельной форме оно сложилось только с 1718-1724 гг. (и, собственно, главным апологетом «безобразного крепостничества» стал Пётр I, который завез его с Запада), а уже в 1861 году оно было ликвидировано и с тех пор после освобождения крестьянства прошло 150 лет!

Кстати, официальная дата хронологии закрепощения крестьян в России, - , - исчисляемая якобы со введения ограничения права перехода крестьян от одного помещика к другому в Юрьев день, - неправомерна, так как Юрьев день был просто днем уплаты крестьянином налогов государству (а когда ему еще было платить, как не после сбора урожая?), после которого крестьянин мог подаваться на все четыре стороны - . Интересно, что узаконение крепостного права введением Юрьева дня историки стали считать с легкой руки Татищева, который за уши притянул такую трактовку только из-за того, что она действительно официально ограничила права крестьян на свободу перемещения (хотя это больше напоминало введение института прописки/регистрации, нежели рабство). То есть, относительно небольшое ограничение свобод российскими интеллектуалами тут же было названо «рабством».

Для сравнения, во многих европейских странах, прошедших через крепостничество, последнее существовало значительно дольше и было распространено гораздо шире. Так, например, в той же Германии крепостное право сложилось уже к XV веку, а отменено было в конце XVIII – начале XIX в., то есть существовало как минимум в два раза дольше, чем в России.

Ну а в самых демократических ныне США вообще было натуральное рабство, которое и просуществовало дольше, чем крепостное право в России и было отменено позже.

Причем особо отметим, что в частной собственности у российских помещиков никогда не было и половины от всех крестьян! Большинство крестьян на самом деле были лично свободными и принадлежали либо к категории государственных , либо к категории удельных крестьян. Государственные крестьяне - это большое сословие, образованное из всяких кулаков-однодворцев и прочих хозяйственных мужиков, которые жили на казенных землях и платили только налоги в пользу государства, но они всегда считались лично свободными. В 1886 г. они получили право полной собственности на землю за выкуп. А удельные крестьяне - это, в принципе, формально зависимое сословие, но оно принадлежало императорской семье, а значит тоже находилось в государственном управлении. Они проживали на так называемых удельных землях и платили налоги в основном в форме оброка. В 1863 г. (чуть позже крестьянской реформы 1861 г.) они тоже получили свою землю в собственность, а формальную личную свободу им давали за обязательный выкуп части удельных земель.

Более того, на бо льшей части территории России крепостного права вообще никогда не было: во всех сибирских, азиатских и дальневосточных губерниях и областях, в казачьих областях, на Северном Кавказе, на самом Кавказе, в Закавказье, в Финляндии и на Аляске. И, кстати, большая проблема у властей России была с так называемыми «беглыми» крестьянами, которые отказываясь подчиняться помещикам, валили с родных мест на свободные от крепостного права территории. И таких свободолюбивых граждан всегда было очень много, что заставляло власть в XVI-XVII вв. увеличивать сроки розыска беглых крестьян сначала до 5, а потом и до 15 лет, что тоже является косвенным свидетельством свободолюбия русских.

Интересна в этом смысле позиция некоторых крестьян, которые, возможно, и воспринимали власть сквозь призму ее официального «освещения в СМИ», то есть формировали свои убеждения и позиционирование в обществе в соответствии с официальной доктриной, но они были вполне довольны своим крепостным положением, поскольку не мыслили себе иной жизни и не представляли, как вообще можно существовать по-другому. И никакие интеллектуалы, писатели и поэты не могли их убедить в том, что они рабы (чувствовали бы себя ущемленными - сбежали бы). Ведь по большому счету родина для человека - это то место, где, где он может жить по своему пониманию справедливости и по законам, соответствующим его ценностям. Ну вот такие это были люди и такое у них было понимание «свободы», но выводить из этого факта обобщенный тезис «рабской психологии», присущей всему русскому народу,- по меньшей мере странно. Поэтому, скажем, в поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» обвинения поэта справедливы только для сельского старосты Глеба, который утаивал от своих крестьян известие о раскрепощении и таким образом оставлял восемь тысяч человек в кабале помимо их воли. Но ведь из одного этого факта поэт делает выводы обо всем русском менталитете, что в корне неверно. Таким образом, по сути единственное «обвинение», которое можно предъявить русским, - не фактическое, а ментальное рабство, - оказывается «сфабрикованным».

Да и в конце-то концов все государства - это ментально-рабовладельческие структуры, принуждающие людей проживающих на территории этих государств отдавать значительную часть продукта своего труда при помощи манипуляций сознанием и ментально-рабовладельческой экономической модели социума. Манипуляция сознанием подменяет естественные понятия и убеждения человека таким образом, что он, по сути находясь в полной зависимости от государства, считает себя свободным человеком, несмотря на свое подчиненно-ограниченное положение в действительности. А уж чем это достигается - дело десятое: введением ли каких-то социально-экономических идеологий, на основе национализма, патриотизма, религиозного единения или при помощи внешних угроз - военной, экономической и т.д.

Отсутствие сакральной власти и божественного подчинения

В России ни власть, ни религия, в отличие от абсолютного большинства других стран, фактически никогда не были сакрализованы. Свободная система отношений была и в Киевской Руси, и в Новгороде, и в других частях будущей России по крайней мере до имперских амбиций и построения имперской «вертикали». В военное время призывался на командование князь, а в мирное время «вертикаль» распускалась и правило народное вече. Эта свободная динамичная система называлась русской «соборностью» - умением собираться в минуту опасности и расходиться, когда опасность миновала, чтобы не уподоблять свою жизнь тюрьме и казарме, не искать искусственных «врагов» и не провоцировать новую войну для повышения ЧСВ (Чувства Собственной Важности).

Тема сакральности духовной и светской властей постоянно всплывает у нас, причем не только в религиозных дискуссиях (религиозных мракобесов и монархистов в последнее время хоть отбавляй), но при этом все почему-то забывают про исторические особенности нашего Православия. Ведь в отличие от Западной Европы, где Церковь сформировалась еще до того, как там появились современные государства и имела значительное влияние на светскую власть (то есть, дикие варвары получили церковь как готовый институт, причем не только идеологический, но и экономический) - у нас уже в принципе сформировавшееся государство само учредило Церковь и добровольно передало ей часть функций и собственности. Поэтому наша Православная Церковь всегда была теснее связана с государством, чем западная, но отношения светских и церковных властей были более прагматические. Возможно из-за этого прагматизма в верхах нашим властям так никогда и не удалось сакрализовать власть в глазах народа, хотя такие попытки, как и в любом государстве, на протяжении истории постоянно предпринимались. Однако формальное приятие «помазанников Божьих» так и не вылилось у нас в фактическое поклонение им, как «наместникам Бога на земле». С религией, кстати, та же петрушка - непогрешимых церковнослужителей в русском православии, в отличие от тогоже католичества, никогда не было, нет, и не будет...

«Ответили они Ему: мы семя Авраамово, и никому не были рабами никогда. Как же Ты говоришь: «вы сделаетесь свободными»? Ответил им Иисус: … всякий, делающий грех, есть раб греха». (Ин. 8:33-34)

Начнем с того, что в первоисточниках Христианства отношение к власти изначально было скептическим, о чем, собственно, повествуется в Библии при описании призвания первого царя Саула.

Там сказано, например, что пророк Самуил мудро правил еврейским народом от имени Бога в качестве верховного судьи до преклонных лет, но его сыновья уже погрязли в коррупции. Тогда еврейский народ, не доверившись церковной власти и отвергнув Бога, как своего прямого Правителя и Царя, попросил престарелого пророка поставить над ним светского царя (как у безбожных варварских народов), опасаясь чтобы после смерти пророка не водворилось прежнее бесправие и анархия.

Самуил обратился к Господу за советом и Господь велел поставить такого царя, заметив при этом, что тем самым евреи отвергли божественную власть. Причем Господь велел сразу предупредить глупых евреев, что светский царь будет их нещадно эксплуатировать, отберет у них ослов, рабов, лучшие поля и сады и прочее, да еще и обложит налогом в 10%. Сыновей призовет в армию, а дочерей поставит на кухню кормить себя и своих клерков. В общем, Господь строго предупредил евреев, чтобы ничего хорошего они от царя не ждали и потом не вздумали плакаться Господу, чтобы он их от этого царя освободил - Господь сразу обозначил свою негативную позицию по этому вопросу

То есть в этом смысле в Библии отношение к царской власти отнюдь не сакральное и хотя царя там «помазывают на царство», образом Божим он не является и произвольно меняется (Саула, скажем, вскоре заменили на Давида, которого тоже, в свою очередь «помазали», но не сакрализовали).

А сакрализация светской власти, собственно, исходит из Рима. Когда христианство стало приемлемым для элиты Римской империи - оно переняло часть греко-римской культуры и заговорило языком философов, точнее платоников. То есть, библейские тексты начали переиначивать и трактовать в соответствии с неоплатонической концепцией, и именно по ней, а не по Библии императора Константина, который провозгласил христианство государственным культом, начали считать отражением (земным образом) Бога, а священную римскую империю отражением Царства Божьего на Земле.

Интересно в этом смысле посмотреть, как менялась трактовка библейских текстов на Руси, так как у нас тоже были предприняты попытки сакрализации светской власти практически в полном соответствии с римской концепцией (ибо ничто не ново под Луною).

Возьмем, например, старославянское "Несть бо власть аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть » (Рим. 13,1).

Дословный перевод был бы таким: «Не есть власть, если не от Бога: истинные же власти от Бога установлены быть ». То есть, если власть не от Бога, то это не власть, а иллюзия оной.

Но в современном переводе Священного Писания с церковно-славянского языка (в том числе и синодальном) предлагается следующую редакцию: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога: существующие же власти от Бога установлены » (Рим. 13,1).

Хотя слово «несть» ближе по смыслу переводится как «не есть», а не как «нет» (в Церковно-Славянском словаре у него два значения, но последнее нарушает грамматический и логический строй апостольских поучений); слово «аще» переводится как «если», а не «которая» (можно сравнить с греческим оригиналом «ου γαρ εστιν εξουσια ει μη απο θεου» или староанглийским переводом Библии Короля Иакова, где также соответствующее словосочетание означает «если не», а вовсе не «которая»); а слово «сущие» переводится как «настоящие» или «истинные», а вовсе не как «существующие» (пример - «сущая правда»). То есть смысл послания совершенно изменен в сторону сакрализации власти.

Возвращаясь к принятию Русью христианства, следует заметить, что в Византийской империи с сакрализацией светской власти всё обстояло чуть сложнее, то есть там светская власть была не такой абсолютно сакрализованной, как в Риме и допускалось несколько интерпретаций: одна точка зрения состояла в том, что «священство выше царства»; другая - о «симфонии» (согласии; греч. – συμφωνiα) названных служений друг с другом в едином церковно-государственном теле (аналогично «союзу» души и тела в одном организме); третья - что оба этих института (в рамках их «симфонии») есть «равновеликие дары Божии»; четвёртая - что цари имеют все архиерейские, за исключением священнодействия, права, что василевсы (греч. βασιλεvς) – верховные арбитры церковных дел и главы христианского мира. И преобладание какого-либо из названных воззрений (как и позже на Руси) находилось в зависимости от личностей царей и патриархов, а также от исторической и политической обстановки. Например, во времена неколебимости Византийской империи от авторитетных церковных деятелей (святых отцов) звучали первая, вторая и четвёртая точки зрения, в период мусульманского завоевания Востока - скорее вторая и третья, а на закате империи и после её падения - едва ли не исключительно четвёртая».

А с Русью еще сложнее, так как принятое Православие у нас было в полном подчинении византийскому, то есть даже если бы византийский Патриарх был бы наместником Бога на Земле, а Василевс - его отражением в земной власти, то русские священники и князья такого статуса все равно бы не имели (а византийские духовные и светские власти были не ближе русскому народу, чем Господь на небе). То есть, традиции придания сакральности непосредственной светской власти у нас при принятии Христианства не было.

После распада Византийской империи ситуацию пытался изменить Никон, объявив Русь третьим Римом, но при этом он сильно перетянул «одеяло» на себя. То есть, в период так называемого «раскола» между царем Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном разразилась борьба за то, кто же из них действительно является наместником Бога на земле.

И Никон предпринял попытку установить в России теократическую монархию. Он утверждал, например, что Патриарх - это солнце, а Царь - луна, то есть именно Патриарх является главным наместником Бога, а роль царя - не более чем управляющего при нём (этакого исполнительного директора-распорядителя).

Алексей Михайлович, конечно побежал, позвонил в милицию воспротивился и созвал собор, где разгорелась дискуссия о том, что есть царь. И вроде бы порешили, что царь есть «местник Божий», то есть именно царь является наместником Христа, однако официально это не зафиксировали и долгое время фактически только Патриарх был сакральным властителем на Руси (хотя сам-то Никон из-за этого кончил плохо).

А начало полной десакрализации не только светской, но и церковной властей положил император Петр I, который вообще упразднил патриаршество, потому что помнил о том, во что вылились притязания патриарха Никона и с каким трудом они были ликвидированы светской властью.

Причем своими модернизационными реформами император Петра I привнес в Россию многое из того, что было в то время на Западе, в том числе и секулярные протестантские элементы для обоснования власти. Но этим по существу была разрушена старая формальная третьеримская (никоновская) модель, в которой московское царство трактовалось как образ Царствия Небесного. А элементов теократии с сакрализацией светской власти (или в более узком смысле - цезаропапизма), как в таких протестантских странах как Великобритания, Норвегия, Швеция или Дания, где монарх является главой церкви, Петр I фактически так и не установил. И хотя в период 1721-1917 в России была ситуация, близкая к «слабой» теократии протестантского типа, где Святейший Синод - коллективный орган руководства РПЦ, сменивший патриарха - был подчинён императору, которого в нём представлял светский чиновник - обер-прокурор Святейшего Синода, а Синод издавал постановления «по указу его императорского величества» и с 1797 года в российском законодательстве император даже назывался «главою церкви» и до 1902 считался «крайним судией» духовной коллегии/Синода, а оба эти наименования в православной традиции обычно применяются лишь к Иисусу Христу - реально всё это сопровождалось многочисленными оговорками и фактически не работало.

Напротив, Петр ввел совершенно секулярную по своему происхождению инстанцию - бюрократическое государство, которая вклинилась в старую теократическую систему и по существу начала ломать её. То есть именно с этого периода начинается не только фактическая, но и формальная десакрализация царской власти, которая хотя и завершилась только в 1917 году, но по сути никогда не прерывалась (те же декабристы, например, ничтоже сумняшеся основывали свои притязания на вышеупомянутых библейских текстах «помазания Саула», но в их изначальной трактовке, отрицающей сакрализацию светской власти).

И, наконец, возвращаясь к русскому народу отметим, что в России везде и во все времена власть мягко говоря недолюбливали. В Древнем Риме с его сакральной властью - гордились ею, американцы со своей абсолютно десакрализованной демократией - историю своей власти чтут и обожают, немцы ценят свой «орднунг» (порядок), а вот русские своей власти традиционно чураются. Пожалуй не было в России ни одного царя, президента или генсека, о котором после смерти не начинали бы говорить гадости (даже если боялись сказать о нем плохое при его жизни). То есть, власть в России никогда не признавали, а просто терпели, как чирей на заднице.

Но возможно это оттого, что у русского народа, даже при наличии внешних атрибутов рабства, всегда было очень сильное противодействие рабству внутреннему, принудить к которому гораздо сложнее...

Таким образом, добровольного подчинения кому бы то ни было у русского народа никогда не было, а рабство всегда бывает только добровольным (или обманно-добровольным).

Фрагменты из работы

Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину... Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты...

Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: “жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы”. Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населения...

Мы полны чувства национальной гордости, и именно поэтому мы особенно ненавидим свое рабское прошлое... и свое рабское настоящее... Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. “защитой отечества” великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам...

Мы, великорусские рабочие, полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий. Именно потому, что мы хотим ее, мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Европе), “защищать отечество” иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е.худших врагов нашей родины; — нельзя великороссам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму,.. ибо царизм не только угнетает 9/10 населения экономически и политически, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами .

О восприятии и воспринятии Чернышевского. Чернышевский и педагогика

Если написать «нация Ленина и Чернышевского», то каждый поймёт, о чём идёт речь. Это определение содержит в себе имена мыслителей мирового масштаба, которые сделали Россию теоретической и исторической нацией уже тем, что смогли освоить и использовать громаднейшие пласты мировой теоретической и практической культуры. К сожалению, в Западной Европе это уважительное определение сейчас чаще прикладывается к прошлому. Например, в Германии в ходу такое определение как «нация предателей». Как бы не казалась кому эта характеристика оскорбительной, она отражает последнюю крупную трагедию немецкой истории. Ещё четверть века назад немецкие коммунисты имели в лице советских товарищей самых больших друзей и хороших учеников, которые в области диалектики быстро превосходили своих учителей. Этим доказывалось и то, что сами немцы были в области теоретического мышления неплохими учителями.

И вот ситуация изменилась в один, хотя и ожидавшийся как немецкими, так и советскими марксистами, но не желаемый ими момент. Самые большие друзья превратились в самых больших во всей немецкой истории предателей. Социалистическое государство немецкой нации было аннексировано при зловещем молчании с Востока. Россия поспешила покинуть Советский Союз, дипломатично говоря, в первых рядах. И хотя она в новых условиях уже не могла играть роль мирового жандарма, присвоенную теперь США, в центре Европы мы получили несколько контрреволюционных наций, если не прямо, то косвенно поддержанных господством контрреволюционных сил в России. Этот исторический экскурс не случаен. В Германии помнят, что Маркс и Энгельс не боялись относить в определённой исторической ситуации к контрреволюционным нациям и Германию, к которой они сами принадлежали. Наверное, этот гнев, направленный вовнутрь, был важным для нравственной поддержки того политического оживления, которое позволило немецкому пролетариату побороть «Исключительный закон против социалистов». Примерно в это же время в России, в чреве мирового жандарма, раздался не менее мужественный голос Чернышевского. Вот, как писал об этом Ленин в статье «О национальной гордости великороссов»:

«... Великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы» . Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусского населения».

Жизнь Чернышевского была важнейшим нравственным фактором революционного подъёма, который привёл в конечном счёте к победе Великого Октября. Наше повествование будет посвящено главным образом одной личности. К сожалению, почти не будет затронут теоретический путь Добролюбова и полученные им результаты, высоко оцененные Энгельсом и Чернышевским. Но даже вспоминая великую дружбу Чернышевского и Добролюбова, вспоминая их соратников из «Земли и воли», будет несправедливым забывать при этом, что «без героизма массы не было бы народного героя. Ведь народ признает героическим только то, что отвечает его интересам, и это недаром. То, что нейтрально по отношению к интересам народных масс, - то скорее забавный фокус, пусть яркий, но не более того. Никакие личные качества не создадут народного героя, если эти личные качества не будут употреблены на достижение народных интересов».

Так было написано четверть века назад, написано безусловно верно даже не смотря на то, что трудновато согласуется с тем, как в России поменялся народ. В 1914 году во время предвоенного революционного подъёма поддерживали самоопределение национальных окраин, а в 2014 не менее дружно поддержали империалистический захват. Он ведь делается империалистическим только лишь экономическим фактом присоединения территориального рынка, а не национальным угнетением, в котором может выражаться, а может не выражаться стремление к переделу присоединённого рынка. В условиях капитализма даже воссоединение народа в рамках национального государства не перестаёт быть империалистическим захватом и определяющим фактором для понимания «степени империалистичности» является здесь только размер капитала захватчика, его экономическая мощь. Раз уж капитал, политически выражающий себя в современном российском режиме, стабильно входит по мощи в первую двадцатку центров накопления, то это означает что России теперь как никогда тяжело (и труднее чем другим нациям) понимать своего великого сына. Да и по публикациям последних лет видно, что к личности Чернышевского восточнее Днепра сейчас подходят очень внешним образом. В отличие от Польши и Германии, мало кто собирается принимать Чернышевского в себя. А именно принятие мыслителя из прошлого в себя означает возможность преодоления его ошибок, развития его взглядов, что было блестяще показано Ильенковым в «Диалектической логике», где именно через поочерёдное принятие автором позиций рассматриваемых мыслителей читатель осознаёт подлинный масштаб ленинских достижений в области мышления в противоречиях.

Отказ от восприятия (а, следовательно, предваряющего его уяснения) воззрений Чернышевского обычно приводит к тому, что они рассматриваются в старых категориях и в явно устаревших связях. Например, «в работе А.М. Бухарева «О духовных потребностях жизни» Чернышевский предстает, как философ, который своим романом «Что делать?» стремится вести человека «от худшего к лучшему», при этом часто впадая в утопию. Бухарев считает, что в этике Чернышевский не выходит за рамки религиозно-философской мысли, но пытается воплотить евангельские принципы в новых терминах и связать их с крестьянским социализмом».

Это оригинальная, но поверхностная трактовка наследия Чернышевского. Думаю, что не прихотью будет начать рассмотрение его наследия с темы «Чернышевский как атеист», актуально смотрящейся на фоне «возрождения духовности», точнее агрессивного мракобесия религиозных организаций во многих бывших странах СЭВ.

Как атеист Чернышевский во многом наследует воззрения Фейербаха. «Ещё в студенческие годы Чернышевский начал изучать работы Гегеля и Фейербаха. <...> Самым великим мыслителем XIX столетия Чернышевский считал Фейербаха и, по его собственным словам, в молодости знал из Фейербаха целые страницы наизусть». Уже в 1850 году Чернышевский вполне усваивает позицию Спинозы, доказавшего в своей пантеистической системе невозможность бога как личности. Важным фактором, подвигавшим Чернышевского в сторону практического материализма в этом вопросе было знакомство с бытом сословия культа (его отец был священником) и с народным восприятием культа, которое неплохо отражено в письме Белинского к Гоголю 1847 года. Чем это выше точки зрения Фейербаха? Тем, что показывает не только связь конца («неба») и начала («земли») раздвоения нашего мира в религиозном сознании, но и сам процесс этого удвоения. Этот подход очень близок к современному научному атеизму, хотя Чернышевский не всегда мог верно уловить причины удвоения мира в религиозном сознании и конкретные черты этого механизма. Но направление это было безусловно верное. Дело в том, что современный научный атеизм не занимается вопросом существования бога, он не утверждает его отсутствия. Современный научный атеизм утверждает куда большее, а именно то, что все представления о божественном, все сакральности формируются земным образом на основании земных закономерных условий (представлений и материальных факторов) и что преодоление этих условий безусловно ведёт с необходимостью к внутренней ликвидации религиозного сознания, т. е. к его самоподрыву. Этот самоподрыв хотя и не был достаточно глубоко познан Чернышевским, был ему чувственно знаком как события его собственной теоретической жизни. В материалах к биографии Добролюбова, которые Чернышевский успел собрать, он со знанием дела и с опорой на документы прослеживает самоподрыв религиозного сознания своего соратника. Сейчас существует даже гипотеза, что внутренняя ликвидация религиозного сознания является необходимым этапом теоретической жизни каждого практического материалиста.

Но кажется эта сторона наследия Чернышевского почти не находит интереса на его родине. Не рассматривают ли его там по-прежнему в духе смелого для своего сословия но недалёкого в области мысли церковного иерарха А.М. Бухарева, мнение которого приводилось выше? Полагаю, что изучение тематики современных публикаций о Чернышевском поможет опровергнуть или подтвердить это предположение. Нужно заметить, что в тематической направленности публикаций состоит громадное отличие польской и немецкой тематической литературы от российской. В частности, в последней (а особенно, в произведениях публицистики) Чернышевского почти не воспринимают как

Очень смутно в России представляют и то, какие воззрения Спинозы унаследованы Чернышевским. А это не только понятие о невозможности бога-личности в области научного атеизма. Несомненно для Чернышевского важна связь свободомыслия у Спинозы и Фейербаха. Вместе с тем, оба этих мыслителя не могли не привлекать его своим глубоким жизнелюбием и хорошо обоснованным оптимизмом. Как со звучанием камертонов предреволюционных подъёмов, входило с их мыслями в резонанс звучание мысли Чернышевского накануне первой в России революционной ситуации начала 1860-х годов. Впрочем из письма Чернышевского сыновьям от 11 апреля 1877 г. можно вынести гораздо большее:

«... Если Вы хотите иметь понятие о том, что такое, по моему мнению, человеческая природа, узнавайте это из единственного мыслителя нашего столетия, у которого были совершенно верные, по-моему, понятия о вещах. Это - Людвиг Фейербах. Вот уж пятнадцать лет я не перечитывал его. И раньше того, много лет уже не имел досуга много читать его. И теперь, конечно, забыл всё, что знал из него. Но в молодости я знал целые страницы из него наизусть. И, сколько могу судить по моим потускневшим воспоминаниям о нём, остаюсь верным последователем его.

Он устарел? - Он устареет, когда явится другой мыслитель такой силы. Когда он явился, то устарел Спиноза. Но прошло более полутораста лет прежде, чем явился достойный преемник Спинозе.

Не говоря о нынешней знаменитой мелюзге, вроде Дарвина, Милля, Герберта Спенсера и т. д., - тем менее говоря о глупцах, подобных Огюсту Конту, ни Локк, ни Юм (Hume), ни Кант, ни Гольбах, ни Фихте, ни Гегель не имели такой силы мысли, как Спиноза. И до появления Фейербаха надобно было учиться понимать вещи у Спинозы ,- устарелого ли или нет, например, в начале нынешнего века, но все равно: единственного надежного учителя. - Таково теперь положение Фейербаха: хорош ли он или плох, это как угодно; но он безо всякого сравнения лучше всех».

Как современно замечание Плеханова, помещённое им сразу после этой цитаты!

«Эти строки достойны большого внимания во многих отношениях. И прежде всего интересны и важны для истории мысли сопоставления Фейербаха со Спинозой. Чернышевский видел в Спинозе философского предшественника Фейербаха. И это как нельзя более справедливый взгляд. Но теперь этот, как нельзя более справедливый, взгляд чаше всего приводит в изумление людей, интересующихся историей философии. Под влиянием господствующей в настоящее время идеалистической реакции, на Спинозу смотрят так же неправильно, как и на Фейербаха. Неудивительно, что не понимают и взаимного отношения этих двух мыслителей».

И хотя оценка Спинозы Чернышевским на его родине почти неизвестна, там всё же ещё в основном верно понимают разницу антропологического метода Чернышевского и Фейербаха. Эта разница происходит в общем из разных политических позиций, из того, что Фейербахом мыслит один класс, а Чернышевским немного другой. Впрочем, потребности, пробудившие мышление Чернышевского, вряд ли многими хорошо понимаются. Не знаю, связано ли это как-нибудь с полным разложением крестьянства, произошедшим в европейских странах СЭВ, но вот странный факт: в российской публицистике Чернышевский воспринимается почти исключительно «по части словесности». Это очень иронично отражает реальный факт получения Чернышевским степени «магистр словесности». Следуя подобному принципу восприятия, Ленина нужно рассматривать только лишь как «потомственного дворянина Симбирской губернии».

Но век назад дело обстояло иначе. В 1928 году Анатолий Луначарский отмечал: «Литературная критика не занимает у Чернышевского первого места в его деятельности. Тем не менее, она играет видную роль в литературном наследии Чернышевского и очень видную роль во всей истории нашей критики». Почему же за почти век залило пьяными абстракциями эту трезвость понимания?

Можно предположить, что в отношении Чернышевского действует некая инерция восприятия, вызванная тем, что некоторые его работы изучались в рамках советской школьной обязательной программы. Но сейчас времена поменялись, «роман Н. Чернышевского «Что делать?» исключен из обязательной школьной программы» . Хорошо это или плохо? Мне вспоминается филолог, затруднявшийся в поиске причин того, что среди десятков миллионов поляков, знающих что-то из Мицкевича, лишь 1-2 человека в год начинают профессионально работать с его наследием. Этому филологу удалось позднее понять, что современная школа по своему действию на всё, что попадает в её оборот, является Мидасом навыворот, - она превращает всё, к чему прикасается, в тухлые рвотные массы. Немногие грамотные и ответственные педагоги при этом лишь подчёркивают то обстоятельство, что они ничего не решают и что никакого влияния на высшие инстанции министерства не имеют. Превращение в тухлые рвотные массы происходит и с наследием Мицкевича, раз уж оно введено в школьный оборот. Я не думаю, что в России ненависть к школе является менее повсеместным настроением. Уровень алкоголизма у лиц школьного возраста велик не только в Польше, но и в России . Это самая простая, зряшно отрицающая форма ненависти к школе. Причины этого явления блестяще показаны в серии статей Валерия Суханова . Надо сказать, эти причины если не теоретически ясно, то практически-истинно понимал и сам Чернышевский. Обращаясь к его педагогической практике и понимая, каких результатов он добивался в саратовской гимназии за год-два, мы не можем не признать, что обучение в 9, 10, 11, 12 лет в современной школе - это непозволительная роскошь в смысле растраты общественного времени и средств, в немалой степени служащая отупению, необходимому для использования капиталистами класса наёмных рабов. По мнению Маркса, уже в возрасте десяти лет возможно включение в общественное производство для выяснения реальных проблем, требующих знания. Не зря В. А. Босенко сообщает о том же в «Воспитать воспитателя», что «если бы взрослые рискнули доверить подросткам делать детали для космических кораблей, то можно не сомневаться, что никакая госприёмка им бы не понадобилась». В педагогическом опыте Макаренко школа вообще не выполняла никаких функций, кроме ликвидации безграмотности, и, тем более, не была местом приобретения важнейших жизненных знаний. Об этом же хорошо написано в одном из рассказов про Дзержинского. Когда он репетиторствовал у одного панчонка, то тот его спросил, - Интересно ли пану учителю в гимназии? Ёмок ответ Дзержинского, - там не учат главному. И это правда. В современной школе не учат быть субъектом, не учат диалектике. А ведь наверняка никому и не нужны такие массивы знаний, которые она до болонского процесса ещё пыталась давать. Освоиться с фактами проще, если имеется понимание их всеобщей связи. «Общий закон изменения формы движения гораздо конкретнее, чем каждый отдельный «конкретный» пример этого» . Именно тем, что Чернышевский внёс в гимназию не просто практику, а практику как источник всеобщей связи в форме революционной задачи своего времени, он обязан успеху своего преподавания. «Я делаю здесь такие вещи, которые пахнут каторгою - я такие вещи говорю в классе» . Он был по отзывам современников лучшим преподавателем в саратовской гимназии. Вот как отзывается один из учеников Чернышевского того времени: «Его влияние не только на учеников, но и на весь педагогический персонал было громадное. Ум, обширное знание, мастерское чтение образцовых сочинений и удивительное умение раскрыть подросткам... идею произведения, сердечность, гуманность, необыкновенная простота и доступность Н. Гавриловича привлекали, связывали на всю жизнь сердца учеников с любящим сердцем молодого педагога. То, что он читал, он как бы переживал лично, и класс замирал при чтении таких, например, трагических эпизодов, как последний бой Рустема с Зорабом. Или - сколько душевной муки, страдания за человека чувствовалось и трогало до слез учителя и учеников при чтении Н. Г. «Записок сумасшедшего». Резко изменились жестокие нравы учителей: перестали бить учеников и даже инспектор, детский палач, стал реже прибегать к розгам».

Чернышевскицй вынужден был покинуть гимназию после конфликта с влиятельными лицами, желавшими восстановления школьных порядков.

Мы должны усвоить из опыта Чернышевского, что воспитание настоящего человека, полноценного субъекта и личности не может быть ничем иным кроме как воспитанием на лучших в своих условиях и наиболее практических задачах переднего края человеческого познания. Оно не может быть ничем иным кроме как воспитанием людей, не имеющих разрыва теории и практики, а раз «совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика » , то такое воспитание не может быть ничем иным кроме как воспитанием революционеров.

Уже будучи видным автором журнала «Современник», Чернышевский с ужасом и удивляясь собственной стойкости, вспоминал тот образ жизни, который он и его соратник Добролюбов вынуждены были вести при получении высшего образования. Господство схоластики, непрактичных знаний и непрактичных способов их получения - таковы важные черты «образовательного процесса», который вело, как его позже называл Ленин, «министерство народного затемнения». Профанация научных занятий, их узкое прикладное значение на фоне зверских интриг, пресмыкательства и доносительства - всё это сопровождало Чернышевского и Добролюбова до получения дипломов.

И Чернышевский, и Добролюбов очень сильно и, наверняка, очень неприятно бы удивились, если бы узнали, что их наследие прочно связали со школьной тупостью и бессмысленностью. Исключённое из профанации ради отчётности, наследие Чернышевского для нового поколения в России уже не будет обращено в рвотную массу, что не может не радовать. Конечно, уровень известности наследия Чернышевского от этого снизится, но зато оно вернее будет известно именно тем, кому действительно нужно. «Лучше меньше, да лучше», - повторяет известную пословицу Ленин. Изъяли из программы? На здоровье! В Польше и Германии Чернышевский и вовсе не изучается ради отчётности. Потому и восприятие его наследия куда ближе к замыслу, к тому, что сам Чернышевский хотел донести. По крайней мере, оппортунисты от него шарахаются, а это очень хороший признак для любого мыслителя.

Увы, знание о личности Чернышевского в России в настоящий момент почти никак не соотносится с той высокой оценкой, которую дают ему своим поведением в отношении его наследия оппортунисты. Даже в околокоммунистических кругах это знание ненамного способно расширить известное высказывание Сталина: «Чернышевский был сын попа - неплохой был человек» .

Wer wird nicht einen Klopstock loben?

Doch wird ihn jeder lesen? Nein.

Wir wollen weniger erhoben

Если посмотреть не на цитирование работ Чернышевского в российских источниках, а на упоминание их названий, то бросается в глаза сильный перекос в сторону романа «Что делать?» . Как жар пекла в аду индекс интереса ползёт ввысь к 3 главе, её 16 рассказу и его 8-10 эпизодам. В чём причина этой концентрации интереса вокруг оформленного по цензурным условиям в виде сна изложения утопической концепции? Утопия вообще в истории является идеалом, разорванным со своими средствами. Но идеалом утопия может быть лишь в меру своей чувственности. Об этом значении утопической литературы хорошо было замечено Лесей Украинкой: «... коли така літературна «утопія» талановита або геніальна, то в ній завжди є хоч зерно чогось тривкого, здатного до життя, чогось такого, що доповнює наукову теорію, дає їй нову барву або хоч новий відтінок. Белетристична утопія єсть або принаймні повинна бути тим «барвистим деревом життя», що помагає нам оцінити психологічну вартість «сірої теорії» для часів прийдешніх».

Исчерпывается ли показанным Лесей Украинкой мотивом российский интерес к роману Чернышевского? Нет, скорее это высказывание великой украинской революционерки и мыслительницы охватывает современный польский и немецкий интерес к «Что делать?». В России никто не собирается «оцінити психологічну вартість «сірої теорії»», поскольку там своего великого соотечественника, давшего так много для разработки онтогносеологической проблематики, вовсе не собираются рассматривать как теоретика в том смысле, какой теории был придан в ходе полемики Канта и Фихте . Целостного и разрешающего противоречия мышления в современной России за Чернышевским почти не видят, хотя трудно не вспомнить добавление Ленина к «Материализму и эмпириокритицизму» о подходе Чернышевского к критике Канта .

Но что тогда находят интересного у Чернышевского в не самом удачном утопическом описании? В современной России, наверное, соизмеряют свои преобразовательные силы с тем, что описано в романе и, через чувственность, сформированную в гнилую эпоху господства контрреволюции, отвергают возможность даже бегло показанных в «Что делать?» проявлений свободы. Отвергают даже выведенные Чернышевским «кирпичи» человеческой свободы, не говоря уж о целых «постройках», о тех её цельных проявлениях, которые предсказаны для грядущего бесклассового общества научным коммунизмом: непосредственность чувств , нетоварность , творческий труд. Иными словами типичный российский теоретик подходит к роману «Что делать?» утопически и вполне по-католически: «се дерзость!»

Об этом узком утопическом интересе замечала ещё Леся Украинка:

«Дарма, що картина власне прийдешнього життя людськості займає в цьому «сні» всього 10 сторінок (інші картини в ньому з"являють епохи минулі), а цілий роман мав 455 стор., але ці 10 стор., либонь, чи не найбільше придбали слави всьому творові». (выделено в источнике).

Не бровь, а в глаз! Понятно, почему эти 10 страниц интересны Лесе Украинке в статье «Утопія в белетристиці», но непонятно почему они являются центром интереса в современной России. Могла ли привести к этому инерция несознательного возвеличивания или осознанного забывания? Уж не восхваление ли без всякого знакомства со сложной теоретической тканью воззрений Чернышевского привело к тому, что России почти неизвестен её великий сын, её величайший мыслитель доленинской эпохи? Но не менее, чем восхваления, опасна противоположная позиция, против которой выступал в 1919 году Ленин. Тогда некоторые считали, что Чернышевский зря «...разбил... себе жизнь, попал в Сибирь, ничего не добился». Такая оценка (не только по Ленину) - «...либо темнота и невежество безысходное, либо злостная, лицемерная защита интересов реакции...» .

Чернышевский, как и многие другие великие люди, не нуждается в возвеличивании. Он, как и написавший следующие слова Маркс, хорошо понимал, что «Великое окружено блеском, блеск возбуждает тщеславие... Того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать... Нашим призванием вовсе не является такое общественное положение, при котором мы имеем наибольшую возможность блистать...». Наследие Чернышевского вполне доступно для понимания, и потому мы не должны плакать или смеяться.

В то же время, понимание наследия Чернышевского дело непростое. Наверное полякам и венграм проще, чем немцам или великороссам, объяснить себе, чем мы нынешние обязаны ему тогдашнему. Вот записи из дневника Чернышевского по поводу подавления контрреволюционной российской интервенцией венгерской революции 1848 года: «Я друг венгров, желаю поражения там русских и для этого готов был бы самим собой пожертвовать». Это ясное понимание практического интернационализма вскоре стало общим достоянием российского революционного движения и обусловило в конечном счёте образование СССР.

По логике Чернышевского 1848 года уже скоро станут действовать лучшие люди России. Во время Январского восстания точно такую же позицию займёт Андрей Потебня (Andrij Potebnia, także Andriej Potiebnia, Андрій Потебня), игравший видную роль в революционном «Комитете русских офицеров в Польше». В этом же духе выскажется и Герцен. А ведь это был очень непростой выбор. С одной стороны, главной силой был царизм, а с другой стороны наглела шовинистическая истерия шляхты и Костёла в преимущественно шляхетском по составу, но во многом буржуазном по требованиям восстании, разбавленном (примерно на ⅕) лишь варшавскими ремесленными объединениями под руководством Ярослава Домбровского (Jarosław Dąbrowski) и отдельными, преимущественно крестьянскими, отрядами, особенно в Литве и Беларуси.

«Чернышевский, «подобно Марксу» (Ленин), сумел оценить значение польского восстания...» Чернышевский был другом многим героям 63 года. Он оказывал тёплый товарищеский приём представителям освободительного движения разных наций: Зыгмунту Сераковскому (Zygmunt Sierakowski, Zigmantas Sierakauskas) и Тарасу Шевченко. Ещё сейчас живо читается наиболее известное выступление Чернышевского в подцензурной печати по украинскому вопросу, статья «Национальная бестактность» . Как удачно он обходит цензуру, донося до читателя революционный смысл! А вот как он оценивал ещё до своего ареста украинскую литературу своего времени: «Когда у поляков явился Мицкевич, они перестали нуждаться в снисходительных отзывах каких-нибудь французских или немецких критиков: не признавать польскую литературу значило бы тогда только обнаруживать собст-венную дикость. Имея теперь такого поэта, как Шевченко, малорусская литература также не нуждается ни в чьей благосклонности. Да и кроме Шевченко пишут теперь на малорусском языке люди, которые были бы не последними писателями в литературе и побогаче великорусской» .

Не только украинскую свободу от панов защищал Чернышевский, с ним советовались участники революционного кружка офицеров Генерального штаба Империи. Немало полезного вынесли из знакомства с Чернышевским такие участники этого кружка, ставшие затем героями Январского восстания 1863 года как Ярослав Домбровский, Константы Калиновский (Wincenty Konstanty Kalinowski, Konstantinas Kalinauskas), Зыгмунт Падлевски (Zygmunt Padlewski). Национальная программа фракции «червоных» с самоопределением русских и балтийских народов появилась не без нравственного влияния практического интернационалиста Чернышевского. С его прямым влиянием связано и ясное понимание Шевченко классового характера украинско-польского конфликта.

Практическое интернационалистическое братство, результаты работы Добролюбова и понимание невыносимости положения крестьянства заставляли Чернышевского предполагать скорую социальную революцию. Перед грабительской февральской реформой 1861 года Некрасов предпринял поездку в родовой надел под Костромой. Чутко вняв настроениям крестьянства, он сообщил Чернышевскому вошедшие в историю слова: «Ничего не будет». «Народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков, не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознательную борьбу за свободу».

В 1861 году Чернышевский ошибался, предсказывая близость революции, но такие ошибки, по определению Ленина, «в тысячу раз благороднее, величественнее и исторически ценнее, правдивее, чем пошлая мудрость казенного либерализма».

Если оставить этот неудачный политический прогноз, не связанный тесно с другими теоретическими взглядами Чернышевского, то нужно признать, что в отношении теоретическом он был широким умом европейского масштаба. В Польше его ставят для своей эпохи сразу за Марксом. Заграничное влияние Чернышевского в свою эпоху простиралось от Сербии (Светозар Маркович) и Болгарии (Христо Ботев) до Латвии и от Германии до Сибири. Уже в беллетристическом смысле признание Чернышевского географически обширно. К 1900 году имелись целых три немецких издания «Что делать?»

Александр Зиновьев

ПОЧЕМУ МЫ РАБЫ

От редакции. Александр Александрович Зиновьев (родился 29 октября 1922 года) – русский философ, логик, публицист, социолог и писатель. Он занимался проблемами теории познания и философии науки, исследованиями в области символической логики. В 70-ые годы он обращается к запретной для вольной мысли области – социальной проблематике, результатом чего была его высылка из СССР. С тех пор он живет в эмиграции, в Мюнхене. Он – автор многочисленных произведений, находящихся по жанру на стыке публицистики, философии и художественной литературы. Из них наиболее известны «Зияющие высоты», «Гомо советикус», «Пара беллум». Центральное место в этих сочинениях занимает советский человек – «гомо советикус», проблема его отношений с другими людьми и с «родной» Властью, проблема внутреннего рабства личности.

Создатель оригинальной социально-философской концепции советского общества, Александр Зиновьев и в годы «застоя», и в годы «перестройки» оставался в положении аутсайдера. Он не был «своим» ни для советского официоза, ни для западной интеллектуальной элиты, ни среди русской эмиграции.

Мы публикуем небольшую статью А.А.Зиновьева «Почему мы рабы?» (май 1980 г.), перепечатанную из философского альманаха «Квинтэссенция» за 1991 год, и «Манифест социальной оппозиции» (январь 1989 г.), перепечатанный из журнала «Континент».

Страна рабов – говорил о России Лермонтов. Рабы, сверху донизу все рабы – говорил о русском народе Чернышевский. Изменилось ли что-нибудь в России с тех пор? Да, изменилось: новая форма рабства пришла на смену старой. Мы по-прежнему остаемся рабами. В чем заключается наше рабское положение и рабская психология? И почему мы остаемся рабами, несмотря ни на что? Ответ на первый вопрос очевиден: мы ограничены во всех существенных проявлениях нашей жизни и потребностях, мы подвергаемся наказанию за малейшие попытки обрести свободу и независимость не только в поведении, но даже в мыслях. Ответить на второй вопрос честно и правдиво – дело гораздо более трудное: этому мешают те самые психологические причины, в силу которых мы остаемся рабами.

Известны два ответа на второй вопрос. Первый из них – апологетический, второй – критический. Первый заключается в следующем. Безусловно, люди и в коммунистическом обществе как-то ограничены в своих мыслях и в своем поведении. Но эти ограничения разумны, обусловлены интересами коллективов, в которые входят люди, и интересами общества в целом. Без этих ограничений в обществе наступил бы хаос, произвол, деградация и распад. Второй ответ (критический) заключается в следующем: некоторая часть граждан общества захватила власть над остальными и осуществляет свое насилие над ними. Оба ответа верны. Но каждый из них отражает лишь одну сторону дела. И оба они вместе не дают целую истину. В тени остается еще одна часть истины, может быть самая главная: мы принимаем систему рабства добровольно.

Потому проблема «Почему мы рабы?» есть в глубине своей проблема «Почему мы предпочитаем быть рабами?». В каждую эпоху эта проблема имеет свое решение. Решение ее для нашего современного, коммунистического рабства в общих чертах банально: потому что коммунизм есть не столько неизбежность, насилие и обман, сколько соблазн и искушение. Коммунизм не только в учениях теоретиков, в пропаганде и в лозунгах есть соблазн и искушение, но и в реальном его воплощении. Теперь – главным образом в реальном воплощении. Вот в чем корень зла! Когда апологеты коммунизма утверждают, что коммунизм есть движение и стремление миллионов людей и в интересах миллионов людей, они говорят правду. Но не всю правду: они умалчивают о том, что основой и стимулом движения и стремления является именно соблазн и искушение. Коммунизм в основе своей и прежде всего несет облегчение и освобождение. И лишь на этой основе и затем он несет утяжеление жизни и закрепощение. Но он несет с собою одного рода освобождение и для одних людей и другого рода закрепощение для других. И несет их так, что люди сразу видят освобождение, и оно им кажется абсолютным, но лишь потом ощущают закрепощение, и оно уже кажется им естественным и само собой разумеющимся.

Общество, в котором мы живем, не есть нечто изначально данное. Оно есть продукт исторического процесса, в котором боролись и продолжают бороться две тенденции – цивилизаторская и коммунистическая (или коммунальная). Первая тенденция есть карабканье какой-то небольшой части человечества вверх, движение против потока человеческой стихии, преодоление сопротивления природной и общественной среды. Вторая тенденция есть падение подавляющей массы человечества вниз, движение ее по течению человеческой стихии, движение по линии наименьшего сопротивления. Первая есть сопротивление второй, ограничение стихийных сил второй, стремление повысить уровень социальной организации людей. Основу ее образует труд, личный риск, личная инициатива и личная ответственность за действия, самоограничение, привносимое морально-правовым самосознанием, и прочие ценности цивилизации. Социальный строй, выросший из этой тенденции и вместе с тем сохранявший ее, породил современные блага цивилизации и одновременно неразрывно связанные с ним язвы ее. Люди, однако, связали в своем воображении с этим строем не только его собственные недостатки, но и все то зло, какое несла и несет с собою коммунистическая тенденция и против которого в первую очередь была направлена социальная система, выросшая из цивилизаторской тенденции. Умами и сердцами людей овладело убеждение, будто причиной всех зол в мире является именно тот самый социальный строй, в рамках которого были достигнуты блага цивилизации, будто с уничтожением этого строя исчезнут все отрицательные явления современной общественной жизни. Именно в этой разрушительной, а не в созидательной деятельности люди увидели путь в счастливое будущее.

И вот коммунистическая тенденция восторжествовала в значительной части планеты. Рухнули иллюзии насчет всеобщего рая на Земле. Обнаружились язвы коммунистического образа жизни, не уступающие язвам прошлого, а кое в чем и превосходящие их. И что же? Уменьшилась ли тяга в мире к коммунизму? Наоборот, она многократно возросла. Почему? Да потому, что реальный коммунизм хотя и не принес с собою всеобщего благополучия и не устранил всех язв бытия, он все же в некоторой мере удовлетворил великий исторический соблазн людей жить стадно, без тяжкого труда, без постоянных самоограничений, без риска и личной ответственности за делаемое, беззаботно, упрощенно, с гарантированным удовлетворенном необходимых жизненных потребностей. Коммунизм удовлетворил этот соблазн лишь в очень малой степени. Но этой степени оказалось достаточно, чтобы инициативу и власть в обществе захватили люди, предпочитающие именно такой образ жизни, чтобы люди поразительно быстро приспособились к новому строю жизни, примирились с его недостатками и осознали его достоинства. Люди капитулировали перед своими собственными стихийными силами, сбросили с себя напряжение, к которому их вынуждала прежняя система жизни, и вздохнули с облегчением. Отказ от борьбы, отказ от карабканья вверх и от движения против течения приносит людям прежде всего облегчение – падение какое-то время ощущается как полет. Люди при этом не думают о том, что будет потом, а именно – что вслед за облегчением приходят все необходимые атрибуты рабства-хозяева, надсмотрщики, палачи. Когда люди это замечают, бывает уже поздно. Они уже оказываются во власти самих себя, ибо они эти атрибуты рабства несут уже в себе самих. Наше рабство есть наша добровольная плата за ничтожное и лишь временное облегчение от тягот цивилизаторской тенденции.

Современное рабство интересно еще тем, что оно в огромной степени сравнительно с прошлым обществом расширяет численно круг членов общества, наделенных официальной властью над другими, и дает почти каждому рядовому члену общества крупицу фактической власти над ближними. Это общество до невиданных доселе размеров увеличивает массу власти, наделяя ею и миллионы своих рядовых членов. Наделяет по тем же законам, по каким вообще распределяются блага в этом обществе, – каждому соответственно по социальному положению. Но все же наделяет. Это такое рабство, в котором рабское положение компенсируется возможностью для каждого видеть в окружающих подвластные ему существа, – здесь вместо свободы предлагается возможность лишать свободы других, т.е. соучастие в закрепощении. Не стремление быть свободным, но стремление лишить других людей такого стремления к свободе – вот какой эрзац свободы предлагается здесь гражданам. А это много легче, чем борьба за то, чтобы не быть рабами. Результаты борьбы за реальную свободу осознаются лишь через много поколений, да и то немногими.

Одним словом, нам удобно быть рабами. Быть рабами много легче и проще, чем не быть ими. Мы сами осуществляем насилие друг над другом. Мы сами общими усилиями делаем нас самих своими собственными рабами и благодаря этому становимся рабами других. Именно в этом главным образом коренятся причины нашего рабства, а не во внешнем насилии и не в законах организации общества. Мы капитулируем перед объективными законами и внешним насилием потому, что сами предпочитаем образ жизни, делающий нас рабами. Вот в чем ужас нашего положения. Можно бороться против внешних насильников. Можно ограничивать действие объективных сил природы и общества. Но бороться против самих себя и добиваться успеха – задача непостижимо трудная даже для богов. А мы – всего лишь люди.

И это было бы еще полбеды: мы привыкли быть рабами. Беда в том, что мы несем свое рабство другим. Несем под знаменем свободы. И добиваемся успеха. И отрезаем себе всякую надежду на освобождение. Когда все рабы, понятие рабства теряет смысл.